Минсельхоз России намерен с 1 июня 2024 года повысить «порог отсечения» экспортной пошлины на 1 тысячу рублей. Базовая цена на пшеницу составит 18 000 рублей за тонну, на ячмень и кукурузу – 16 875 рублей за тонну. Эта мера, считают в министерстве, позволит повысить рентабельность зерновых культур на 7-8%.

Фермеры уверены, что расчёты экономического блока некорректны, реальная ситуация в хозяйствах хуже, чем представляется на бумаге, и пошлину нужно не корректировать, а вовсе отменять.

Эту тему аграрии и Минсельхоз России обсуждали 24 мая на круглом столе, который организовал «Народный фермер». Глава ассоциации Олег Сирота назвал вопрос о рентабельности в растениеводстве «острейшим» и признался, что 90% обращений, которые он получает, касаются низкой маржинальности зерна и пшеницы в частности.

Сам Сирота, по его словам, в этом году тоже решил «завязать с зерновыми и заниматься травами, кормами».

В Минсельхозе России согласны, что рентабельность зерновых культур в текущем сезоне снизилась – по причине низких мировых цен и высоких переходящих остатков (к 1 апреля они составляли свыше 59 млн тонн). Поэтому, как и обещал экс-глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев, к 1 июня ведомство решило скорректировать формулу расчёта экспортных пошлин, увеличив базовые цены по всем культурам на 1 тысячу рублей. Как сообщил Agrobook.ru один из источников, в Минсельхозе полагают, что эта мера позволит снизить ставки экспортных пошлин примерно на 700 рублей за тонну, что будет способствовать повышению внутренних цен и снизит нагрузку на аграриев в новом сезоне.

Экономисты Минсельхоза России даже провели специальный расчёт – как изменится маржинальность зерновых с новой базисной ценой. По их данным вышло, что рентабельность по пшенице вырастет до 16%, по ячменю – до 2%, по кукурузе – до 18%. Впрочем, корректность данных, которые использовались для расчёта, вызвала сомнения у представителей «Народного фермера».

В чём ошиблись экономисты

Первая претензия – к расчёту себестоимости производства пшеницы.

– На наш взгляд, себестоимость, которую обозначает экономический блок Минсельхоза России, занижена. Например, на текущий сезон заложены затраты на минеральные удобрения в размере 6 тысяч рублей на гектар. Что можно приобрести на эти деньги? Всего 100 килограммов аммофоса! Затраты на минеральные удобрения занижены минимум в два раза. В расчётах не учтена такая статья расходов, как арендная плата. В Краснодарском крае, например, она составляет она 15 тыс. рублей на гектар или 1,5-2,5 рубля на килограмм пшеницы. В расчётах себестоимости пшеницы отсутствуют платежи по кредитам/лизингу, – перечислил на круглом столе глава ассоциации «Народный фермер Кубани» Константин Юров.

Ещё один пункт в расчёте себестоимости, который вызывает недоверие, – это амортизация. На эту статью расходов Минсельхоз заложил 3,7 тыс. рублей. При средней урожайности пшеницы по стране (33,8 ц/га) выходит, что на амортизацию в хозяйствах должно идти около 1 тысячи рублей с каждой тонны зерна.

– Что такое 1000 рублей для зерновых? Это 150 млрд рублей инвестиций со всего урожая! – продолжал Константин Юров.

В масштабах страны 150 млрд рублей – сумма недостаточная. И вот почему. На конец 2022 года в России, согласно статистике ЕАЭС, имелось 53 тыс. единиц комбайнов. Обновлять такую технику рекомендуется раз в десять лет, то есть ежегодно российский АПК должен покупать порядка 5,3 тыс. комбайнов. Средняя стоимость зерноуборочного комбайна – 25 млн рублей. Выходит, в одни только комбайны аграрии должны ежегодно инвестировать порядка 132,5 млрд рублей. А ведь есть ещё тракторы, сеялки, опрыскиватели, грузовики, почвообрабатывающее оборудование – их обновление в оставшиеся 20 млрд не уложится…

– Реально мы инвестируем минимум 4-5 рублей с каждого килограмма продукции! – сказал глава «Народного фермера Кубани».

Помимо заниженной себестоимости в расчётах экономического блока Минсельхоза фермеры нашли и другую некорректную величину – цену реализации пшеницы. Она, наоборот, оказалась завышенной.

Как объяснил на круглом столе Константин Юров, экономисты рассчитывали цену реализации пшеницы для Центрального федерального округа следующим образом: взяли цену на базисе FOB Чёрное море (в долларах), умножили на курс доллара, вычли ставку экспортной пошлины, вычли затраты на перевалку, вычли затраты на доставку и ЦФО в порт и получили «экспортный паритет».

– Получилась такая цена, как если хозяйство само экспортировало своё зерно. Чтобы получить корректные данные по внутренним ценам, из экспортного паритета следует вычесть ещё и маржу экспортёра, – объяснил Константин Юров. – А что произошло с маржой экспортёра? Монополизация экспорта зерна привела к тому, что маржа экспортёра увеличилась с 200-300 рублей до более чем 2000 рублей за тонну в текущем сезоне. Так что цена реализации пшеницы в ЦФО, которая указана в данном расчёте, завышена, и разрыв достаточно большой. 

Если взять полный перечень затрат и посчитать реальную себестоимость тонны пшеницы, а потом сравнить полученную величину с реальными ценами на внутреннем рынке, рентабельность будет не просто ниже 16%, а даже отрицательной…

Каждая тонна пшеницы – это 450 рублей убытка

Свой расчёт реальной рентабельности пшеницы на круглом столе представил известный фермер из Воронежской области Никита Токмаков.

Блогер взял все те же самые величины, которыми оперировал Минсельхоз: полные затраты на гектар пшеницы в этом сезоне – 36 776 рублей на гектар; урожайность – 33,8 ц/га, себестоимость тонны – 10 880 рублей. Только эту себестоимость Никита Токмаков сравнил не с «экспортным паритетом», а с реальными закупочными ценами на пшеницу – теми, что публично объявляют экспортёры зерна. В «формуле Токмакова» цена реализации пшеницы составила 10 432 рубля за тонну (против 12 650 рублей в формуле экономистов Минсельхоза). В результате реальная рентабельность оказалась не 16%, а… минус 4%.

– На каждой тонне пшеницы мы теряем 450 рублей в этом сезоне, – повторил Никита Токмаков – чтобы наглядно продемонстрировать, что значит «рентабельность минус 4%».

После этого воронежский фермер напомнил, что пшеница занимает 40-60% в севообороте хозяйств.

Выходит, что 40-60% севооборота в России будет планово убыточны в 2023/24 сельскохозяйственном году.

Будучи фермером Центрального Черноземья, Никита Токмаков высказался и на тему заморозков, обрушившихся на него и его коллег в начале мая.

– У фермеров ЦЧР погибло 70-80% посевов. У меня погибло 75% посевов озимой пшеницы, которая составляет в моём хозяйстве 40% севооборота. То есть у меня выпало 30% севооборота, – сказал Никита Токмаков. – Сейчас говорят, что в России погибло не более 1,5% посевов – но это 70-80% погибшей пшеницы у фермеров в областях, которые производят 40% пшеницы. При убыточности пшеницы в текущем году, при рентабельности пшеницы 16% в прошлом году – что делать с этими фермерами?

Уже в прошлом году ситуация с рентабельностью была тяжёлой, многие хозяйства на последние деньги покупали семена, средства защиты растений, влезли в кредиты. Денег на пересев просто нет.

По словам Никиты Токмакова, единственная возможность спасти ситуацию – отменить экспортную пошлину. Но при этом обязательно проконтролировать, чтобы отменённая пошлина не ушла в качестве дополнительной прибыли экспортёрам и перевозчикам, как это случилось в 2023 году. Потому что в 2023 году после увеличения базисной цены с 15 тыс. до 17 тыс. рублей за тонну, закупочные цены на пшеницу не только не повысились, но даже опустились.

В низких ценах виноват высокий урожай

Что ответил на это Минсельхоз России, желающие, вероятно, смогут посмотреть на ресурсах «Народного фермера». Но если пересказать коротко, об отмене экспортной пошлины речи не было.

Александр Малов, директор Департамента регулирования рынков АПК Минсельхоза России, парируя претензии к расчётам, сообщил, что экономический блок пользовался статистическими данными, которые формируются из отчётов самих же фермеров.

– Здесь говорили, что себестоимость занижена. Но она формируется из статистических данных, которые обобщают региональные данные. А те, в свою очередь, формируются из отчётов, которые вы сами сдаёте.

Отвечая на ремарку Константина Юрова об амортизационных затратах, Александр Геннадьевич напомнил, что существует государственная поддержка на приобретение сельхозтехники – например, льготный лизинг, субсидии, скидки («программа 1432»). Если учитывать эти меры, то разрыв в статистических и неофициальный расчётах не будет занчимым.

– Насчёт гибели культур. У нас уже несколько лет ведётся широкая работа по популяризации агрострахования, – продолжал Александр Малов. – Уже через один день после подтверждения ущерба, нанесённого заморозками, страховые компании выплачивают компенсацию. Это позволяет хозяйствам не брать кредитные средства на пересев.

Что касается цен на пшеницу, то тут Александр Малов разъяснил, что роль в формировании цен играют не столько экспортные пошлины, сколько рекордные урожаи, которые сформировали рекордные запасы зерна. Избыточное предложение зерна привело Россию к «рынку покупателя». Впрочем, рекордный экспорт зерна в этом сезоне позволит избавиться от излишков и скорректировать баланс спроса и предложения.

Александр Малов подтвердил, что Минсельхоз выходит с предложением повысить базовую цену для расчёта пошлины на экспорт зерна на 1 тысячу рублей. Аграрии спросили прямо – какой в этом случае будет закупочная цена на пшеницу в новом сезоне?

– На какие она подрастет уровни, я сейчас прогнозировать не буду, – ответил Александр Малов.

Пока государство медлит

…На круглом столе фермеры и политики, в том числе депутат Ставропольской Думы Пётр Коротченко, фермерский омбудсмен Кубани Вячеслав Легкодух, поднимали важные аспекты темы, приводили неоспоримые аргументы в пользу отмены пошлины. Аграриям эти аргументы хорошо известны. Но одно выступление особенно запало в душу.

Фермер из Липецкой области Владимир Плотов «вышел в эфир» прямо из кабины трактора. Извинился и объяснил, что как раз сейчас сеет кукурузу – отечественной селекции. Обратил внимание, что за спиной у него стоит посевной комплекс стоимостью 25 миллионов рублей – купленный «на свои», а не в кредит. Купленный в те времена, когда цены на зерно ещё не были урезаны пошлиной.

– Мы построили километр дороги, которой пользуются два поселения. Я на со своими 1 300 гектаров – несчастных 1 300 гектаров! – мог такие вещи делать. А теперь не могу, потому что моя прибыль уходит неизвестно куда…

А ещё Владимир Плотов задал собравшимся такой простой и такой сложный вопрос – «Нужны мы государству или не нужны?». Потому что если нужны, то «надо что-то решать».  

– Малоземельным хозяйствам невозможно вести свою деятельность становится, так как объёмы производства не позволяют зарабатывать, – сказал Владимир Плотов. – Пока избытки урожая уйдут (и цена повысится – прим. авт.), закроется огромное количество фермерских хозяйств,  которые тянут на себе жизнь в селе. И то, что государство медлит, просто обескровливает мелкие хозяйства.