И действительно падаем. Только вот не нормально, а аномально – по данным Союза птицеводов, с начала года производство яиц уменьшилось на 6,1% и составило 1 639 млн штук, а численность поголовья сократилась на 0,8% – в фактическом выражении столь скромная цифра тянет на 45,2 млн голов. Чем грозит отечественному птицеводству столь масштабный спад и защищена ли отрасль от влияния враз все изменивших факторов мировой пандемии, агентство «КазахЗерно.kz» беседовало с руководителем Союза птицеводов РК Русланом Исмаиловичем Шариповым.

– Мы начинаем наш разговор с неутешительных статданных – снижение поголовья, снижение производства яиц. Какие факторы определили такой быстрый спад отрасли – это следствие глобальных изменений, новых правил в мировой торговле?

– Их на самом деле много, и они не сводятся к пандемии коронавируса, хотя закрытие границ очень осложнило нам внешнюю торговлю. В МСХ говорят, что, дескать, падение на 6,1% в производстве яиц произошло по причине снижения спроса на внешних рынках, но это не совсем так – эта цифра включает в себя и уменьшение внутреннего потребления. Другой фактор – девальвация национальной валюты, резкий взлет в марте курсов доллара и евро, а сейчас и российский рубль подтягивается за ними. Но основной фактор – это противоречивая государственная политика в части поддержки отрасли.

– Речь идет о старой доброй борьбе за именно финансовую поддержку?

– И не только финансовую. Прискорбно, что наше взаимодействие с госорганами приходится так называть, но отступать мы не намерены. Ситуация аховая – уже почти полгода прошло, а до сих пор не утверждены правила субсидирования производства яиц. Их собирались отменить, но в последний момент оставили, поскольку мы использовали любую возможность выступить и в сенате, и в других госорганах. Благо, с птицеводами согласились, но коронавирус внес в последний момент свои коррективы – финподдержку волевым решением уменьшили вполовину, а мы об этом узнали постфактум, никто эти меры с Союзом птицеводов не согласовал.

Проект поддержки так и сгинул где-то в недрах чиновных кабинетов, а птицефабрики до сих пор ничего не получили – нет правил, нет денежек. Потом выяснилось, что субсидии на продукцию не отвечают нормам ВТО, и поддержать отрасль было решено посредством субсидий на тонну корма в размере 10 тысяч тенге, как и другие отрасли животноводства, чтобы все были в равных условиях. В принципе это очень правильное решение. В птицеводстве порядка 70% себестоимости приходится на корма, и поддержав наши предприятия в их приобретении, можно сделать так, чтобы и производители имели больше оборотных средств, и цены на птицеводческую продукцию стали более доступными для потребителей. Но и здесь что-то затормозилось.

Еще по части кормов – в МСХ отрапортовали о том, что 40 тысяч тонн кормов они выделяют по льготной цене 87 тысяч тенге/тонна. Но и здесь не все так просто: купить эти корма можно либо за наличный немедленный расчет, либо, предоставив банковскую гарантию, произвести оплату с рассрочкой на 6 месяцев. Для наших закредитованных птицефабрик с дефицитом наличности и постоянной нехваткой оборотных средств это не совсем реально. А добавьте к этому процент за услуги бирже – да, корма с господдержкой покупаются только там, затраты на доставку-погрузку-разгрузку – и выйдет цена, ненамного отличающаяся от среднерыночной 120 тысяч тенге/тонна. Кстати, за два года цена тонны фуражного зерна выросла более чем вдвое – с 45 до 120 тысяч тенге/тонна, а мясо птицы и яйца что-то в два раза не подорожали.

– Кстати, о ценах на птицеводческую продукцию. Доводилось слышать мнение, что нужно довериться рыночным механизмам. Дескать, если у вас производство яиц упало на 6,1%, то это не так и плохо – поднимите цену, ведь это продукт неэластичного спроса, его всегда будут брать. И тогда птицефабрики реализуют меньше яиц (затратив на их производство меньше ресурсов), но по возросшей цене, что даже и увеличит прибыль предприятий. Подобные утверждения имеют право на жизнь?

– Ценообразование в нашей отрасли, к сожалению, выходит за рамки таких простых соблазнительных схем. Во-первых, для того чтобы удержать внутренний рынок, мы реализуем нашу продукцию дешевле, чем наши соседи с развитым сельским хозяйством – Россия и Беларусь, иначе они без проблем очень быстро займут эту нишу. Во-вторых, не забываем о мартовской девальвации – гораздо больше денег теперь приходится тратить на покупку племенной птицы, вакцин, премиксов, запчастей для всевозможного оборудования и прочих составляющих производства зарубежного происхождения.

В родном же отечестве нам могут предложить лишь наполнение зерновой части кормов, все прочее здесь не производится. И тут еще раз упомяну о снижении производства яиц на 6,1% по причине уменьшения спроса на внешних рынках – у нас теперь нет валюты, которая раньше притекала в страну как раз-таки из-за рубежа и использовалась не в последнюю очередь для нормального жизнеобеспечения предприятий. В-третьих, поднимать цены на продукцию нам прямо запрещает государственное регулирование рынка продуктов питания: яйца категории С1 (а это порядка 70% производства) входят в список социально значимых продуктов питания, а значит, никакому повышению цен не подлежат. В-четвертых, приходится учитывать фактор сезонности: где-то в апреле, на Пасху, мы реализуем яйца по хорошей цене, но уже к лету спрос на них снижается, и по этой причине, да еще и в летнюю жару отдавать продукцию приходится очень дешево – хранить скоропортящийся деликатный товар себе дороже.

– А как вы относитесь к идее строительства оптово-распределительных центров? Может быть, новейшие технологии, которые там планируется использовать, решат проблему хранения?

– Это вряд ли. Мясо птицы, конечно, там можно хранить в замороженном виде, яйцо – сомневаюсь, у нас даже супермаркеты берут его под реализацию, т.е. возвращают непроданные остатки. И по хранению есть еще один вопрос – по какой цене и какого размера партии будут принимать эти центры? Не будут ли они сбивать цену на куриное мясо, не выйдет ли так, что крупные оптовики станут диктовать свои условия и производителям, и торговым сетям? Хотелось бы больше узнать о правилах наполнения этих новых модернизированных складов.

– Продолжим тему обеспеченности куриным мясом. Как известно, местное производство наполняет рынок примерно на 50%. На последнем заседании правительства прозвучала информация, что планируется вложить 110 млрд тенге и построить 12 бройлерных птицефабрик с мощностью производства 174 тысячи тонн, обеспечив создание 4,7 тысячи рабочих мест.

– Ну что же, поговорим даже не о том, почему при таких лучезарных планах поголовье птицы снизилось с начала года на 0,8% – а это 45,2 млн голов. И не о том, чем и за сколько планируется бройлеров на этих птицефабриках кормить, где закупать племенную птицу, какие чудеса экономической эффективности хозяйствования проявить, чтобы в условиях роста курса валют вытеснить с рынка 50% импортеров из вышеупомянутых РФ и РБ, и многое другое. Пусть речь пойдет исключительно про doing business. Был ли учтен при планировании горький опыт закрывшихся птицефабрик, их инвесторов, потерявших на внезапно оказавшемся убыточном производстве как собственные, так и кредитные средства?

Банки второго уровня неохотно вкладываются в сельское хозяйство, да и проценты там немаленькие; субсидии, как вы видите, то меняются, то отменяются – не выйдет ли в очередной раз так, что предприятие закроется по причине нехватки оборотных средств или падежа птиц по причине инфекции? Прецеденты-то есть. В итоге деньги заморожены в убыточном проекте и достать их оттуда кредиторам нет никакой возможности – кому нужно здание птицефабрики, которое ни во что другое не переделаешь, да еще и с астрономическими долгами? Действительно, проще построить новое, с иголочки, только, может, лучше сохранить и приумножить те предприятия отрасли, что уже работают?